Октябрь в Белебее

К грозовому семнадцатому году Белебей накопил определенный опыт общественно-политической жизни, правда, опыт весьма наивный, соответствующий своему положению центра хотя огромного, но аграрного уезда.

Революция 1905–1907 годов дала мощный толчок пробуждению народных масс. Еще тогда в Белебее возникла первая социал-демократическая организация, у истоков которой стояли А. В. Архангельский, П. Н. Григорьев, П. А. Капасин (Козырин) и другие молодые «буревестники» будущей революции. Накануне Первой мировой войны в Белебей приехал и развернул революционную деятельность М. В. Котомкин, который совместно с Ф. А. Калининым и С. П. Молодцовым боролся за претворение в жизнь ленинских идей «превращения империалистической войны в гражданскую».

Но влияние эсеровской партии преобладало вплоть до победы Октября. Оно давало о себе знать даже после установления Советской власти. Этому способствовали, во-первых, мелкобуржуазный состав населения Белебеевского уезда; во-вторых, сказывалось общение наиболее активной части белебеевцев – местной интеллигенции – с видным деятелем партии эсеров А. О. Бонч-Осмоловским, в начале ХХ века отбывавшим ссылку в нашем городе. Февральская революция 1917 года, свергшая последнего русского самодержца Николая II, хотя и явилась для Белебея неожиданностью, разбудила к общественной жизни и город, и село. Как вспоминал М. В. Котомкин (член РСДРП с 1904 года, активный участник всех трех Российских революций, в годы гражданской войны – политкомиссар второй армии Восточного фронта, председатель Уфимского губернского исполкома, а в дальнейшем ближайший помощник всероссийского старосты М. И. Калинина), «сонная жизнь маленького уездного городка всколыхнулась». Старая, царская власть рухнула мгновенно: возникли новые «демократические» органы такие, как «Комитет народный воли», образованный третьего марта 1917 года из представителей земства, кооперации, политических партий, профессиональных союзов, солдатских комитетов и Совета рабочих и солдатских депутатов.

Белебей, хотя и стоял от фронтов Первой мировой за тысячи километров, живо ощущал пульс войны. Здесь дислоцировался 152 запасной батальон (позднее – полк). В нем проходили обучение новобранцы, в основном татары и башкиры из Белебеевского уезда, и готовились к отправке на фронт выздоравливающие от ран воины.

Председателем президиума «Комитета народной воли» вскоре был избран М. В. Котомкин. 12 марта 1917 года был создан Совет рабочих и солдатских депутатов. 31 июля на первом уездном крестьянском съезде был образован исполнительный комитет крестьянских депутатов.

«Комитет народной воли» заменил собой органы бывшей царской администрации и стремился руководить всей общественно-политической жизнью уезда. Однако официальная власть находилась в руках уездного комиссара Временного правительства А. А. Алексеева. Совет рабочих и крестьянских депутатов обладал большим влиянием, но себя отнюдь не считал органом государственной власти. В этом сказывалось влияние эсеров.

После Февральской революции большую активность в общественно-политических делах проявили татаро-башкирские интеллигенты – учителя, земские служащие, кооператоры, а также солдаты и офицеры 152 запасного полка. Учителя Г. К. Касымов, И. Дашкин, Г. В. Ильясов, Г. Сюндюков, М. Кудашев, З. Насыров, солдаты и унтер-офицеры 152 полка Ф. Х. Исмагилов, Н. С. Еникеев, В. К. Чанышев, учащиеся Белебеевской учительской семинарии, открытой в 1914 году, С. Х. Исмагилов, Г. Яфаев и другие участвовали в многочисленных, почти еженедельно устраиваемых митингах и собраниях, работали среди солдат и крестьян.

Пробудились к активной общественной, в основном культурно-просветительской жизни и женщины мусульманки – учительницы Х. Маннанова, А. Шакирова, З. Насырова и другие. Большинство татаро-башкирской общественности симпатизировало эсерам, особенно – партии татаро-башкирских социалистов-революционеров. Значительной популярностью среди местного населения пользовалась газета «Ирек» («Свобода»), которую издавали выдающийся татарский писатель Г. Ибрагимов и его соратник С. Сайфи-Казанлы. Из газет на русском языке почти одинаково распространялись «Вперед» – орган Уфимского комитета РСДРП и «Земля и Воля» – эсеровская газета.

Несомненно, доходила до Белебея газета «Алга» («Вперед») – орган татаро-башкирской группы социал-демократов-большевиков. Однако его нельзя путать с одноименным органом Уфимского комитета РСДРП, издававшимся на русском языке.

О том, как проходил в нашем крае переход от самодержавно-полицейского строя Российской империи, свидетельствует сохранившийся в архивах любопытный исторический документ – протокол совещания (съезда) представителей кредитных товариществ Белебеевского уезда, состоявшегося 6 марта 1917 г., то есть через неделю после свержения самодержавия. Съезд приветствует создание новой власти, однако делегаты в недоумении перед возникшими в связи с революцией вопросами, не знают, как поступать в новой обстановке. М. В. Котомкин, избранный на втором заседании съезда председателем собрания, предлагает скорее организовать волостные комитеты, разъясняет, как это сделать и как поступать с полицейской властью в деревне. Съезд решает послать приветственную телеграмму Временному правительству и Совету рабочих и солдатских депутатов в Петроград и поручает М. В. Котомкину подписать ее как председателю собрания.

Такие собрания, съезды, митинги проходили в те дни повсюду, и везде в Белебее чувствовалась двойственность, неопределенность. Отсутствие промышленного пролетариата давало знать о себе на каждом шагу.

Однако, если в главном вопросе революции – вопросе о власти – преобладало влияние мелкобуржуазных партий, для которых венцом революции было создание буржуазного Временного правительства, то в двух других вопросах – о земле и войне – влияние большевиков сказывалось сильнее. Так, уже на одном из первых заседаний Белебеевский Совет рабочих и солдатских депутатов принимает резолюцию, требующую немедленного заключения мира и закрытия буржуазных газет, а после июльских событий решительно протестует против введения смертной казни на фронте. Авторитет большевиков особенно вырос после разгрома корниловщины в конце августа 1917 года.

Помещичье-буржуазное Временное правительство не могло, не хотело или не умело решить в пользу трудящихся ни одного из животрепещущих вопросов: ни о земле, ни о мире, ни вопрос о самоопределении угнетенных при царизме нерусских народов в нашем крае – татар и башкир. Поэтому острота классовой борьбы в Белебеевском уезде летом и осенью 1917 года ни в чем не была меньшей, чем в центральной России.

«Гвоздь» первой русской революции 1905–1907 годов – аграрный вопрос – продолжал оставаться таковым и в 1917 году. За лето 1917 года в Белебеевском уезде произошло около четырех десятков крестьянских выступлений, начиная от потравы помещичьих посевов и самовольного сенокошения и кончая погромом имений. К чести Белебеевского «Комитета народной воли» надо отметить, что он всегда выступал в аграрных конфликтах на стороне трудового народа. Однако Временное правительство и его представители на местах – губернские и уездные комиссары – защищали интересы имущего класса.

Белебеевский уездный комиссар Алексеев распорядился послать вооруженную команду солдат 152 запасного полка на усмирение взбунтовавшихся крестьян деревень Старо-Шахово и Старо-Тураево.

Объединенное заседание представителей Советов, земства, солдатских комитетов, кооператоров и других организаций в начале октября 1917 года решительно осудило контрреволюционные действия уездного комиссара и его помощника и потребовало от Временного правительства их смещения и наказания. Истории не известно, как отреагировало правительство А. Керенского на это требование, но известно, что Алексеев продолжал оставаться комиссаром по крайней мере до конца ноября 1917 года.

Контреволюционный мятеж генерала Корнилова и последующие за этим действия Временного правительства А. Керенского открыли глаза миллионам масс на истинное положение вещей и дали ответ на вопрос: «Кто есть кто?». В Белебее прозрение проявилось в знаменательном постановлении Белебеевского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, о котором 30 августа 1917 года Белебеевский Совет телеграфировал Уфимскому Совету. В этой резолюции осуждалась попытка генералов Корнилова и Лукомского захватить власть и изменить революции. Белебеевский Совет признал единственным выходом из создавшегося положения страны «переход всей государственной власти в стране в руки Центрального Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов».

Аналогичные решения о передаче всей власти в стране Советам рабочих и крестьянских депутатов Петроградский Совет принял 31 августа, Московский Совет – 5 сентября 1917 года. Отсюда следует единственный вывод: несмотря на преобладание эсеров во многих вопросах тогдашней революционно взбудораженной России, в главном вопросе – вопросе о власти – преобладание большевистской и ленинской линии даже в нашем отсталом Белебее было несомненным.

Окончательное завершение спора о власти в уезде состоялось 29 октября (11 ноября) 1917 года на многолюдном заседании Белебеевского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Здесь были приняты резолюции, признающие единственной властью в стране власть Совета Народных Комиссаров, возглавляемого В. И. Лениным. Это заседание было по-настоящему бурным. Аудитория Дома Свободы, как теперь стали называть бывший Народный дом, была переполнена солдатами, рабочими, учащимися, интеллигенцией, крестьянами окрестных сел. Один за другим выходили на трибуны ораторы.

Эсеры обвиняли большевиков в авантюризме, большевики требовала передачи власти в руки Совета. Зал бурно реагировал. То и дело раздавались крики: «Правильно!», «Долой!», «Ура!», «Да здравствует власть Советов!», «Да здравствует Ленин!» Только под утро закончилось это историческое заседание, где была решена передача власти в руки Советов.

«Когда мы вышли на улицу, – вспоминает М. В. Котомкин, – занималась заря. Это была заря новой эры, в которую отныне вступала Россия». Так начинался первый день Октябрьской революции в Белебее.