Давнее прошлое края 2

Так или иначе, в период господства Золотой Орды, а затем и ее преемников – Казанского, Астраханского и Сибирского ханств – Башкирия так и не сумела организоваться как единое централизованное государство. Впрочем, письменных сведений о башкирах, так же, как и о других народах, обитавших на Урале и в Поволжье в начале второго тысячелетия нашей эры, сохранилось очень мало, потому что дохристианские и домусульманские письмена либо были не очень распространены, либо уничтожены и христианами, и мусульманами. А еще потому, что наш регион действительно находился на краю ойкумены, то есть предела обитания «цивилизованных» народов: европейцев и арабов, не говоря уже о китайцах, народе древнейшей культуры.

Устные же предания, народный эпос, будь то «Урал-батыр», «Акбузат» или «Песнь о Заятуляке и Маянхылу» и другие легенды трудно датировать. О факте проживания наших башкирских предков на территории современного Башкортостана известно достоверно с X века н. э. Достоверно и то, что после распада Золотой Орды и крушения Казанского ханства под ударами войск русского царя Ивана IV, превратившего Русское государство в Российское, наши предки – башкиры минских, икских и других племен – решили принять подданство последнего. Что и было с удовлетворением встречено Иваном Грозным.

Принятие российского подданства сыграло двоякую роль в дальнейшей судьбе башкир. С одной стороны, оно способствовало сохранению самобытности народа, спасло его от крепостнических порядков, с другой же – развязало руки русских колонизаторов для беззастенчивого ограбления башкирских земель.

Присоединение башкирских территорий к Российскому государству ускорило проникновение в Предуралье других народов, родственных и неродственных башкирам. Вначале этот процесс был стихийно-естественным, совершался в основном с общего согласия как коренных жителей, так и пришлого населения. Однако уже со времени построения Уфы (конец XVI века) в этот процесс активно включается российское самодержавие, опиравшееся на дворянскую бюрократию и служилое (военное) сословие.

Что же касается исконных обитателей нашего края – башкир, то они на первых порах не придавали особого значения фактам заселения их земель пришлыми людьми. Но уже с конца XVII – начале XVIII века осознали угрозу своим исконным, признанным еще Иваном Грозным правам перехода из поколения в поколение пользования и распоряжения землями «отчинными» (вотчинное право). Они стали требовать от вновь прибывших поселенцев составления юридических документов то ли в виде прав припущенников, то ли покупателей.

В архивах конца XVII – начала XVIII века сохранилось значительное количество «припущенных», «купчих» и прочих договоров, составленных и законоустановленно (официально) признанных актов на владение, пользование, а иногда и на распоряжение угодьями для охоты, рыбной ловли, бортничества (пчеловодства), рудоискательства и других видов использования богатств нашего края.

Ко второй половине XVIII века, то есть ко времени основания города Белебея, территория Башкортостана усиленно осваивалась пришедшими с запада переселенцами – русскими, татарами, чувашами, марийцами, мордвой. В сравнительно малонаселенные, покрытые богатой растительностью, орошаемые полноводными реками с изобилием рыбы, скрывающие разнообразные полезные ископаемые – медь, железо, золото – места устремился разнообразный люд. Это были царские чиновники, отставные офицеры, купцы, промышленники, беглые крепостные крестьяне, преследуемые властями староверы, насильственно христианизируемые татары-мусульмане.

Бежали сюда и обыкновенные преступники. Всем нужна была земля, пушнина, руда, многим – свобода от произвола помещиков и властей. Край превращался в многонациональную, разноплеменную и разноконфессиональную территорию.

По мере усиления государственной и народной колонизации края росла и потребность в упорядочении управления им. Непосредственно после вхождения Башкортостана в состав России оно сводилось в основном к обеспечению своевременного сбора ясака с новых подданных русского государства. Для обеспечения этой задачи в 1574–1586 гг. была построена Уфа, позднее возникли Бирск, Мензелинск, Оса, Елабуга и другие центры по управлению краем.

Вначале российские власти не особенно вмешивались во внутренние дела башкирских родов и племен. Но когда край стал многонациональным, вопросы урегулирования взаимоотношений между башкирами и их новыми соседями усложнились. Да и внутри башкирского общества шел процесс постепенной смены патриархальных отношений на сословно-феодальные, социально-классовые. Усилилась и дифференциация внутри родов. Шло формирование единой башкирской народности, хотя деление башкир на племена и роды сохранялось вплоть до XIX века.

Правда, в административно-правовом отношении термины род и племя практически не употреблялись, вместо них писали волость и тюба. Термин волость вошел в русский язык в период господства Золотой Орды и являлся калькой слова улюс (улус, олеш). Так назывались отдельные части огромной империи Чингисхана, отданные в наследственное управление его сыновьям и внукам – улус Джучи и джучидов (Батый хана и его потомков), улус Хулагу и хулагидов, улус Чагатая. Для организации управления и сбора дани с покоренного населения татаро-монгольские ханы назначали наместников – даруг.

Русское правительство сохранило такое деление присоединенных земель, изменив их произношение и смысловое значение. Если раньше территория той или иной даруги входила в улус того или иного хана, то с переходом большей части Золотой Орды под русское управление улусы – волости стали входить в состав даруг, переименованных в дороги.

Большая часть территории Белебеевского уезда входила в состав Казанской, меньшая – Ногайской дороги. Хотя названия башкирских волостей и совпадали с названиями башкирских племен, но четкой территориальной границы между ними не было, поселения той или иной башкирской волости зачастую располагались чересполосно.

В XVIII веке, когда край перестал быть этнически однородным, система управления им все более приближалась к общероссийской. Появились уезды и провинции, в дальнейшем утвердилась система губерния – уезд – волость – сельская община.

В 1708–1728 гг. основная часть Башкортостана называлась Уфимской провинцией Казанской губернии, восточная же часть входила в Исетскую провинцию. В 1728–1735 гг. Уфимская провинция непосредственно подчинялась Сенату.

В 1735–1744 гг. краем правила так называемая Оренбургская экспедиция сенатора И. Кириллова, созданная для управления и обеспечения защиты присоединенных территорий от степных кочевников, а также для препятствования тесным контактам между ними и башкирами, которые с 60-х годов XVII века поднимали восстания против колонизаторской политики царизма.

В 1744 году была создана Оренбургская губерния под началом военного и гражданского губернаторов. Резиденция генерал-губернатора находилась в Оренбурге, гражданского – в Уфе.

После подавления башкирских восстаний 1735–1740 годов и указа императрицы Елизаветы Петровны о разрешении свободной продажи башкирских земель пришлому небашкирскому населению и прежде всего русским служилым людям колонизация края усилилась. А после поражения восстаний 1755 и 1773–1775 годов под руководством Е. Пугачева и С. Юлаева приняли невиданный масштаб. Усложнились и земельные отношения.

Управлять огромной территорией из Оренбурга и Уфы стало затруднительно. Было проведено очередное реформирование. В 1781 году Оренбургская губерния была преобразована в Уфимское наместничество в составе Уфимской и Оренбургской областей. Именно в том году, точнее в самом начале 1782 года и было возведено в ранг уездного города небольшое чувашское поселение Белебей.

Русскими селениями уезда управляли дворяне-помещики – владельцы имений. Они переводили своих крестьян из центральной России и селили их на бывших башкирских землях. Небашкирское инородческое население – чуваши, марийцы, удмурты и мордва – управлялись через волостных старшин Слакбашевской и Елань-Чишминской волостей. Башкирское население уезда входило в состав XII, затем после разукрупнения – в XX и XXI кантоны. Кантонными начальниками назначались представители феодальной верхушки башкир-вотчинников – тарханы, баи, батыры.

Вокруг Белебея башкирских селений не было – они были оттеснены от уездного центра верст на 30–50, такую практику оттеснения местного населения национальных окраин от административных центров царское правительство начало проводить еще со времени взятия Казани. Вот и у нас вокруг Белебея располагались, кроме русских помещичьих имений, чувашские, марийские, удмуртские, мордовские, а также мишарские и тептярские селения.

Старейшими из них являются в нашем районе Аделькино, Баймурза, Ермолкино, Исмагил, Метевбаш, Слакбаш, Тузлукуш, история которых насчитывает свыше двух столетий. Все эти поселения располагались на землях башкир-вотчинников Кыр-Еланской, Байлярской, Канлинской и Кубовской волостей.

Башкиры-вотчинники ближайшего окружения Белебея в 1917 году в небольшом количестве проживали в Чеганлах, Байраке, Тузлукуше, Ново-Сараеве, Каин-Елге, Исмагиле.

На выбор небольшого поселения Белебея как административного центра, по-видимому, оказало влияние и то обстоятельство, что он находился в эпицентре владений горнозаводчиков Осокиных, являвшихся в конце XVIII века одними из видных и богатых горнопромышленников. К тому же Белебей находился на стыке дорог из Казани в Оренбург и из Уфы в Самару.