В. П. Овчинников

«Им мог бы гордиться сам Лист». Именно так оценила шотландская газета «Глазго геральд» Владимира Овчинникова, восхищаясь тем, что во время его исполнения «трудно было поверить, что не целый оркестр находится на сцене», а испанская «Коррера делла сьера» назвала его «необыкновенным пианистом, воспитанным русской школой и направленным к самым высоким вершинам виртуозности».

Прошло 25 лет с первой победы на конкурсе в Монреале, когда он, будучи еще студентом консерватории, получил серебряную медаль и заявил о себе как о большом музыканте. После этого соревнования было еще три, на которых он никому не уступил пальму первенства.

Теперь наш земляк – профессор Московской консерватории, известный в мире солист Московской филармонии. Его огромный вклад в музыкальное развитие страны не остался незамеченным, и летом 2005 года Владимиру Овчинникову присвоено звание «Народный артист России».

Меня всегда удивляли и восхищали величие и королевская простота Владимира Овчинникова. Общаться с ним – просто счастье. Промелькнувшие годы странствий, неповторимые события и впечатления могли бы найти отражение в его записках из жизни артиста и стали бы еще одной главой в истории русской исполнительской школы ХХ – XXI вв. Но человек скромный и деликатный, он мало говорит о себе, все больше спрашивает и внимательно слушает собеседника. Чем реже он бывает на родине, тем с большим удовольствием смотрит открытки, альбомы с белебеевскими фотографиями, радуется, если видит знакомые лица. Все эти воспоминания из прошлого вызывают в нем живые эмоции, пробуждая и детские впечатления, и память о родных местах.

...По окончании контракта с Англией в 1998 г. Володя посетил свою малую родину по печальному поводу – умерла мама; тогда в память о ней в уфимской филармонии состоялся его сольный концерт. Нина Павловна всегда следила за успехами сына издалека, из маленького Белебея, и терпеливо ждала вестей, хотя знала, что на письма у него нет времени. Учитывая его беспокойную жизнь странника, радовалась и успокаивалась, если слышала родной голос «Вовика» хотя бы по телефону. Она боялась самолетов, но Володя шутил, убеждая ее, что времена дилижансов прошли, а точное выполнение концертных графиков требует больших скоростей. Но на этот раз, как он ни торопился, все-таки не успел напоследок сказать самые теплые слова благодарности и выразить всю нежность сыновней любви... Все эти недосказанные чувства он поверял музыке, которая звучала в день сороковин.

Играл он ей одной, самому дорогому и близкому человеку. Зрителям же выпала роль молчаливых свидетелей музыкального приношения – исполнения Шопена, Листа, в чьих трагических сочинениях раскрывалась скорбящая душа самого музыканта.

Звуки навеяли воспоминания... Нину Павловну никогда не привлекала атмосфера ажиотажа, славословия, не старалась она попасть и в объектив любопытных фото- и телекамер. Как всегда, в своем темном скромном платье, затерявшись среди публики, эта самоотверженная женщина с большим волнением слушала его игру. Она знала, что люди искусства безжалостно сжигают свои нервы и, когда к ней подходили с поздравлениями, расспросами, чего бы ей хотелось пожелать сыну, любящая и заботливая мать отвечала: «Я хочу только одного – чтобы он был здоров». Как же теперь ему не хватает ее одобряющего взгляда и ласкового слова...

Его мама, Нина Павловна, работавшая в художественной самодеятельности и педучилище, играла на баяне. Ее знал и уважал весь Белебей не только как прекрасного человека, но и как мать, вопреки всем трудностям воспитавшую такого замечательного сына и выдающегося пианиста. Будучи профессиональным музыкантом, она внимательно присматривалась к своему ребенку. Сам Владимир считает, что он начал заниматься музыкой в 4 года. Но Нина Павловна все воспринимала по-своему.

Чем дальше, тем больше она тревожилась и не могла понять, что же творится с сыном.

В статье, опубликованной в «Советской Башкирии» (за 2 октября 1982 г.) она дала интервью собкору Н. Пентегову: «Музыке мы учили старшего сына, Юрия, а Вовик только-только ходить начал, а уж тянулся к клавишам, пытался повторять за Юрой, что тот играл. И пальцы сколько раз крышкой пианино себе отбивал, и со стула падал... Однажды npuxoжy домой – все стулья связаны. Оказывается, мама моя постаралась, чтоб не лез ребенок к пианино. А вообще-то мы не на шутку забеспокоились: думали, уж все ли ладно с ним... Повезли Вовика в Москву. Не к специалисту по музыке, а к невропатологу. Тот осмотрел сына и говорит: «Ребенок он у вас вполне нормальный. А вот слух у него просто необыкновенный: абсолютно музыкальный слух, такой редко встретишь». А Вовик рот открыл, головенкой вертит. «Видите, – говорит врач, – муха летает. Мы вот с вами ее не слышим, а для него ее жужжание все равно, что барабанный бой. Короче говоря, вам к музыкантам надо, а не к врачам». Находились мы тогда по музыкантам, да как-то все без толку. Так и вернулись домой. Один знакомый из Москвы потом написал, что есть такая учительница, Артоболевская, которая занимается с одаренными детьми. В 4 года повезли Володю к ней. Анна Даниловна послушала его, осталась довольна и сказала, что его непременно надо учить в ЦМШ. А пока надо учить его нотной грамоте».

Так начинался долгий и трудный путь на музыкальный Олимп мальчика из Белебея, родившегося 2 января 1958 года, – будущего лауреата самых престижных международных конкурсов. А пока, вплоть до окончательного отъезда в Москву, юный музыкант получал задания от Анны Даниловны, выполнял их самостоятельно и учился в первом классе белебеевской средней школы № 1. Период от четырех до восьми лет был годами становления, когда мать прививала ему упорство и трудолюбие. Несмотря на то, что мальчику уже исполнилось 8 лет, одного его в московский интернат не брали. Нужно, чтобы кто-то из родных был при нем, следил и помогал в домашних занятиях. Такова методика Артоболевской: с первого шага ребенку нужна ежедневная помощь в освоении нового, и именно родственники могут стать незаменимыми помощниками.

Поговорили, подумали, и ничего не оставалось делать, как отправляться с ним бабушке, которой в то время было 65 лет. Прожила она с внуком в Москве 5 лет. Это никак нельзя назвать иначе, как подвигом. Всем известно, как трудно пожилому человеку оторваться от дома, ехать куда-то в неизвестность, в большой шумный город, да еще быть в ответе за судьбу и здоровье маленького внука. А Нина Павловна работала и работала на Москву – столичная частная квартира и в то время стоила немалых денег. И лишь в 13 лет началась самостоятельная жизнь музыканта. Бабушка вернулась домой, и теперь все родные жили в ожидании коротких наездов своего любимца.

Знакомство мое с маленьким музыкантом состоялось в 1967 году, когда только начиналась моя педагогическая работа в музыкальной школе, а Володя проучился в Москве первые полгода. Как-то Нина Павловна пришла с просьбой послушать сына. Играл он концерт Кабалевского – самостоятельный разбор.

Помню одно: трудно было уследить одновременно за его пальцами и текстом в нотах. А весной у нас состоялся отчетный концерт. Приехавший на каникулы Володя Овчинников в качестве гостя подключился к выступлениям наших ребят и украсил программу «Ноктюрном» cis-moll Шопена. Какой колоссальный скачок за один год учебы в Москве! Ученики обычных музыкальных школ в редких случаях могут играть эту сложную пьесу в выпускном классе.

Методику Артоболевской профессор Московской консерватории Вера Горностаева назвала «педагогикой дальних результатов». Действительно, с самых ранних лет она дает ученику то, что позволяет ему в будущем стать личностью, пианистом-виртуозом. Ее заповедь – все накопленное учеником в занятиях должно быть показано в публичных выступлениях, поэтому в конце года каждый ученик на концерте-отчете демонстрировал, чего он достиг. Не это ли является мостиком к будущим конкурсным выступлениям, где требуются выносливость и большой объем программы? Ученик Артоболевской С. Слонимский пишет ей в письме: «Музыка никогда не была у Вас школьной задачей или сухой тренировкой техники. И почему-то при этом 99% Ваших ребят – редкие виртуозы с блестящей техникой».

Яркий пример тому – Овчинников, великолепный мастер с прекрасным пианистическим аппаратом и потрясающей техникой.

Большая часть дня в консерватории отдавалась музыке, но Володя не был тихим мальчиком, не видевшим света белого из-за нее. Для отдыха он часто играл в футбол, гонял на велосипеде; у него было много товарищей, с которыми он часто приезжал на лето в Белебей.

...В 1982 г. по всем каналам телевидения транслировался VII международный конкурс им. П. И. Чайковского. Вся страна могла слышать впечатляющую игру Владимира Овчинникова, московского музыканта с башкирской отметиной. В то время попасть в число участников конкурса было очень непросто. Самому соревнованию предшествовали тщательный отбор, бесконечные прослушивания и, наконец, Всероссийский конкурс, лауреату которого давалось право участвовать в этом ответственном состязании.

Большое видится на расстоянии. По прошествии почти четверти века вновь вспомнились конкурс им. П. Чайковского и яркое выступление нашего соотечественника, чье имя является гордостью Белебея, и не только. Во всей республике это единственный пианист, достигший вершин Олимпа и добившийся всеобщего мирового признания.

Конкурс Чайковского собрал для участия 74 представителя из 40 стран.

Работа жюри была чрезвычайно сложной и ответственной – в таком большом количестве участников не ошибиться в выборе достойных. Когда к третьему туру, где осталось 13 лучших, туман рассеялся, то стало очевидным лидерство уверенно идущего к победе Владимира Овчинникова. И как результат борьбы лауреатское – звание, разделенное с англичанином Питером Донохоу и серебряная медаль (первое место не присуждено). Вообще, решение жюри не всегда бывает стопроцентно верным. Как сказал профессор Московской консерватории Геннадий Цыпин, «оно оценивает музыкантов по состоянию на сегодняшний день», «в искусстве же истина есть процесс». В конце концов есть время, которое докажет, кто есть кто. «Успех вообще странная вещь и не всегда зависит от ценности или дарования исполнителя или исполнения».

Как жаль, что порой негласный поединок членов жюри решает судьбу конкурсанта, и в финал не проходит истинный музыкант. Зато, по мнению пианиста Владимира Ашкенази, «есть масса победителей», о которых после соревнования «сразу все забыли». К счастью, на VII конкурсе Чайковского – в отличие от последних, скандальных – было объективное жюри, угадавшее в Овчинникове необыкновенное дарование, которое в будущем раскроется максимально, и сегодняшнее «серебро» заблестит «золотом» высокой пробы.

В своих последних конкурсных «Итогах и размышлениях» профессор Московской консерватории Г. Цыпин пишет в газете «Советская культура»:

«Удачно выступил на конкурсе В. Овчинников. О нем можно сказать: прирожденный виртуоз. Труднейшие эпизоды в исполняемых пьесах он, как правило, выигрывает технически точно, ясно, чисто и абсолютно «честно».

Отлично прозвучали у Овчинникова этюды, многое в «Мефисто-вальсе» Листа, с блеском он сыграл Третью сонату Бетховена и «Петрушку» Стравинского. Импонирует и его манера поведения на сцене: он держит себя за клавиатурой рояля благородно-сдержанно, спокойно, с достоинством.

Овчинников – серьезный, умный исполнитель».

Эти выводы, которые являются ключевыми к характеристике его пианизма, поддерживает председатель жюри VII конкурса композитор Отар Тактакишвили: «Стиль Овчинникова я бы охарактеризовал, как наслаждение пианизмом. В нем щедрость, идущая от полной свободы владения инструментом».

А английская «Дейли телеграф» пишет: «Совершенно ясно, что Овчинников имеет трансцендентальную виртуозность, которой сам Прокофьев, как пианист, удивлял публику в начале века».

Говоря о его сопернике, англичанине Питере Донохоу, который поразил жюри и слушателей «Петрушкой» Стравинского, Тактакишвили подчеркивает, что «в этой пьесе не меньший успех имел и Владимир Овчинников. Он играл технически раскованно, совершенно по-другому, но не менее убедительно ».

Всего этого он добился благодаря своим наставникам – Анне Даниловне, которая взрастила этот талант и, оберегая его, передала в надежные руки своего любимого ученика Алексея Наседкина. В свою очередь, Наседкин занимался у знаменитого Генриха Нейгауза, чей класс всегда представлял созвездие талантов. Тем не менее, профессор отмечал этого даровитого пианиста как «лучшего из своих питомцев». И, будучи умным и музыкально одаренным учеником, Овчинников осваивал все самое ценное из традиций нейгаузовской школы. Алексей Аркадьевич стал для него близким человеком и непререкаемым авторитетом.

С отличием окончена консерватория. Не обошла его своим вниманием и госпожа Удача – открылась самая яркая страница музыкальной биографии молодого артиста. Теперь впереди – большие перспективы, концерты, гастроли.

Но Володя спешит домой, в Белебей, поделиться своей радостью с родными и близкими.

В начале августа я получила приглашение на концерт, программа которого представляла произведения Чайковского – Тему с вариациями, «Баркаролу» из цикла «Времена года», «Петрушку» Стравинского, Седьмую сонату Прокофьева. О том, как принимали его на родине, говорят публикации белебеевской газеты «Вперед» – «День Овчинникова», «Музыка, сближающая сердца». Местных меломанов покорили талант и скромность молодого человека. Волнующие строки статьи Д. Курганова отразили впечатления от того концерта: «Шквал аплодисментов горячей, мощной волной хлынул на него, откатился назад и навсегда сблизил пианиста со своими земляками. Он приехал к нам из загадочного мира искусства и ввел нас в этот мир. Каким сказочно-богатым, пленительно-чарующим и светлым оказался он! Старый рояль, дождавшийся своего звездного часа, творил в этот вечер чудеса. И в этом мире он (Володя – О. К.) был признанным волшебником... ».

Осенью 1982 года он поступает в аспирантуру. К этому времени Владимир Овчинников уже солист Москонцерта, и ездить ему приходилось по всему Союзу – от Дальнего Востока до Белоруссии и Прибалтики, выступать на Кубе, в ГДР, ФРГ, Болгарии, Италии.

Итальянская пресса отмечала потрясающую энергетику «музыканта с детской застенчивой улыбкой и руками дьявола». В 1984 году итальянцы слушали Овчинникова со скрипачом А. Винницким на конкурсе камерных ансамблей в Верчелли, который принес им удачу – первую премию и золотую медаль.

Очень интересной работой, как мне сообщила Нина Павловна, были концерты в 1985 г. к 40-летию Победы. Венгрия собрала лучших музыкантов из стран социалистического содружества в симфонический оркестр, а солистом был приглашен Овчинников. Всего за 10 дней репетиций нужно было слиться в единый творческий союз и подготовиться к гастрольному турне.

Снова родной Белебей дождался его приезда в 1986 г., когда он дал концерт из произведений А. Н. Скрябина. Белебеевцы по достоинству оценили искусство своего выдающегося земляка и сделали ему памятный подарок – в 1989 году добились для него звания «Заслуженный артист РБ». Через 7 лет, в 1996 г., Владимир Овчинников получит звание «Заслуженный артист России».

А пока он шел к этой награде дорогой бесконечных выступлений, педагогических поисков, конкурсов, работой за рубежом.

В 1987 г. Владимир в очередной раз доказывает свой высокий исполнительский уровень на конкурсе в г. Лидсе (Великобритания) и вновь становится «золотым». Тогда ему выпала честь в числе других лауреатов играть перед Ее Величеством королевой Елизаветой. С этой страной у него вообще давние связи, он бывал там несчетное количество раз. А в 1993 г. ему предложили поработать в Королевском Северном музыкальном колледже в Великобритании, где он пробыл в течение трех лет.

В Москве также состоялась педагогическая карьера, которую он начинал с ассистента, затем стал доцентом и, наконец, – профессором. В его классе выросла талантливая пианистка Екатерина Мечетина, имя которой достаточно хорошо известно в мире высокого искусства.

Кроме того, Владимир много времени и внимания уделяет своему сыну Илье, студенту Московской консерватории. Молодой музыкант пробует себя в различных инструментальных ансамблях и с удовольствием принимает музыкальные наставления отца. А тут подросла и младшая дочка, Леночка, которая серьезно увлеклась музыкой и тоже с нетерпением ждет папиных уроков.

В 2001 году Владимира Павловича пригласили на работу в Японию, в город Курасики в качестве профессора университета Сакуйо. Более трех лет он жил вдали от дома. Но Артист – гражданин мира, и нет ничего удивительного в том, что, работая на Востоке, Овчинников гастролировал в Европе и России.

Москва же всегда оставалась приоритетом творческой жизни музыканта, и он прилетал сюда, чтобы выступить в запланированных абонементных концертах и вновь умчаться к берегам Страны Восходящего Солнца.

Личная жизнь артиста подчинена строгому гастрольному расписанию, в котором нет места сбою. Русскому маэстро рукоплещут в престижных залах Европы и Америки: в «звездном» Карнеги-холл, Голливуд Боул и Линкольнцентре Нью-Йорка, в королевских залах Лондона и Мюнхена; с триумфом проходили концерты в Вене, Амстердаме и Токио; его звукам внимали утонченные французы в Театре на Елисейских полях и в элитном зале Плейеля в Париже...

Он играл с оркестрами Чикаго, Монреаля, Цюриха, Гонконга, знаменитого лейпцигского Гевандхауза, с королевским филармоническим и оркестром Би-Би-Си Великобритании... Его партнерами были выдающиеся дирижеры Владимир Ашкенази и Евгений Светланов, Владимир Федосеев и Геннадий Рождественский, Яков Крейцберг и Георг Шолти…

В списке крупнейших дирижеров, с кем приходилось выступать Овчинникову, есть имя и профессора Юрия Симонова, приезжавшего в Уфу в начале октября 2005 года на гастроли с оркестром Московской филармонии. На пресс-конференции я поинтересовалась их прошлыми совместными выступлениями. Юрий Иванович с удовольствием вспомнил нашего уроженца – человека «скромного (отметив это редкое качество в музыкальной среде), симпатичного, замечательного музыканта и ансамблиста», с которым ему не однажды доводилось играть. Дирижеру особо запомнилось их успешное выступление с Лондонским симфоническим оркестром и в Санкт-Петербурге, куда Овчинников был вызван в экстренном порядке заменить отказавшуюся от концерта солистку. Цейтнот обязывал пианиста максимально сосредоточить свою творческую волю и с единственной репетиции выйти на эстраду.

Сколько же в его музыкальной биографии промелькнуло городов и стран!

Но к нашей всеобщей радости, он остался все тем же добрым, скромным Володей, не поддающимся дурману почестей и славы. Накануне 2006 года Владимир Овчинников, официальный представитель, артист всемирно известной американской компании «Steinway & Sons» приезжал по приглашению уфимской филармонии на презентацию концертного «Стейнвея», отличающегося беспрецедентным богатством звучания. Золотые руки маэстро, прикоснувшись к таинству звучащей души инструмента, освятили его в этом храме искусства и благословили на долгую жизнь. Слушая «звенящий лабиринт его рояля», забываешь самого себя и чувствуешь, как мысль и волшебные пальцы этого кудесника завораживают и погружают тебя в роскошный мираж, а то вдруг сопровождают во дворец, воздвигнутый им из божественного хрусталя.

О нашем «экстраординарном» мастере давно уже пишет мировая пресса, выражая свое восхищение и награждая его головокружительными эпитетами с многократными восклицательными знаками: «интеллигентный», «блестящий», «истинный талант». Газета «Дейли телеграф» «пропела» такие громкие дифирамбы, какие нечасто можно услышать в музыкальной империи строгих судей и прихотливых вкусов. И это все о нем, о выдающемся музыканте, нашем земляке: «Тот, кто когда-либо слышал исполнение Владимира Овчинникова – самого тонко чувствующего и экспрессивного пианиста – осознает совершенство формы, чистоту и мощь звука, которые воспроизводят его пальцы и интеллект».